Театр Шмелёва (Москва, Россия)
(Дом русского зарубежья им. А. И. Солженицына)
«ШМЕЛЁВ. РЕДКОСТИ. БУМАГА»
Режиссёр – Виталий Салтыков
Текст Ксении Кожевниковой
В репертуаре Театра Шмелёва всего два спектакля: дилогия, поставленная Виталием Салтыковым, «Шмелёв. Редкости. Мел» и «Шмелёв. Редкости. Бумага». Вторая часть вошла в программу фестиваля «Радуга».
Это спектакль, поставленный по книге Ивана Шмелёва «Солнце мёртвых», по мнению авторов, незаслуженно забытой. Книга написана по страшным воспоминаниям автора, жившего в Крыму во время красного террора. Она разбита на множество маленьких фрагментов, так же построен и спектакль.
Болезненные воспоминания разлетаются бумажками по тёмной, едва освещённой синеватым светом сцене, высвечиваются в лучах фонариков на теневом экране, отражаются в круглом зеркале.
Из поэтических образных картин вдруг возникают истории конкретных людей. Актёры не играют героев, чьи истории рассказывают, они извлекают из забытья их трагедии. Поэтому молодая актриса играет женщину, которая отдаёт драгоценное ожерелье, принадлежавшее ей сорок лет, за три фунта хлеба. И молодой актёр играет доктора, который рассказывает, какой сделал гроб для жены, с которой они приехали сюда тридцать лет назад. Этот ужас не подлежит разыгрыванию и только с помощью этой дистанции возможно о нём говорить.
Ту же дистанцию обеспечивают контрастные эпизоды – когда в ярком свете, актёры играют на разных музыкальных инструментах и поют. И словно с лёгкостью рассказывают о страшной повседневности своих героев.
Кроме историй о голоде и смерти, описанных в «Солнце мёртвых», авторы спектакля обращаются и к биографии самого Шмелёва, и центральным эпизодом спектакля становится момент, когда он узнаёт, что его сын расстрелян большевиками. «Я хочу знать за что!» — отчаянно кричит отец много раз подряд, а вокруг него взмывается в воздух ворох листов бумаги – всего, что он написал, всей его жизни.
Но здесь важна не каждая конкретная история, они сплетаются между собой, образуя что-то другое, целое. Спектакль соткан из отголосков не личного шмелёвского прошлого, а глобального человеческого. Это хрупкая конструкция из теней, звуков, движений. И, возвращаясь к названию спектакля, — из бумаги.
Ксения Кожевникова, студентка третьего курса театроведческого факультета РГИСИ
Фото Натальи Кореновской
