НЕСКОЛЬКО РАЗГОВОРОВ О
Независимая театральная компания «Июльансамбль» и театр «Практика» (Москва, Россия)
Режиссёр — Тадас Монтримас
Текст студентки театроведческого факультета РГИСИ Анны Самсоненко
Пьеса Текле Кавтарадзе, которая легла в основу спектакля театра Июльансамбль, в заголовке скрывает это самое «о» — о Христе. В скобках. Почти по умолчанию: если говорить и говорить серьёзно, то, конечно, о Христе, о бытии, о смысле жизни… О всем, что в XXI веке кажется уже неуместным и почти неприличным — от бога и какого-либо смысла отказались столетие назад. Впрочем, и серьёзность уже давно исчерпана…
Конечно, спектакль не предполагает никакого библейского пафоса. Все упрощено и опрощено до бытовых диалогов и монологов современных людей, и высокие темы не камертон. По сути, история спектакля — о группе людей, которая в какой-то момент осознает, что потеряны ориентиры. Семейная пара, мать с двумя детьми, сёстры, мальчик, которого задирают в школе… Жизнь есть, но какая-то она нескладная, неправильная.
Действие спектакля представлено серией этюдов. У Июльансамбля есть две постановки с характерными названиями – «Современный концерт» и «Несовременный концерт». Можно предположить, что «Несколько разговоров о» продолжают эту «концертную» тему – способом построения действия и использованным языком, только теперь вместо музыки — танец.
В белой коробке – как бы в мёртвой и пустой квартире — появляются актёры. Словно по заданному алгоритму они носят пустые коробки, но тела
– немые, глухие, как будто лишённые человеческой энергии. Это – отправная точка: нельзя алгоритмом, нельзя правильностью.
Когда алгоритм прерывается, на сцене остаются двое — семейная пара: первый «концертный» дуэт. Они не говорят, их разговор заранее записан и транслируется из колонок. Но голоса – почти лишены эмоционального окраса: безлики и мёртвы. Эмоциональное наполнение смыслы слов приобретают через тело – в танце. Однако танец не вскрывает и не обнаруживает то невыразимое, что не может обеспечить слово, а, скорее, делает слово наглядным и иллюстрирует эмоцию.
Действие движется сменой подобных дуэтов, постепенно сюжетные линии переплетаются. Все жизненные ситуации персонажей, все конкретное и обыденное начинает прорастать смыслами текста пьесы в высокое. Этими жизненными смыслами – и только ими – определён, обусловлен человек. И поражаешься верой режиссёра в человека и в то, что человек ещё есть, ещё не «закончился».
Есть и почти буквальный свет на этом жизненном пути. В конце спектакля актёры закрашивают краской холодную белую стену дома: в мертвом пространстве теперь будет цвет и свет. Значит, и жизнь теперь полная, объемная – многокрасочная.
Можно только позавидовать этой вере и подивиться настойчивости. И, конечно, позавидовать актёрам, их энергии, которая, по старому выражению, перелетает через рампу сцены… И как будто жизнь только начинается, и вопросы могут что-то изменить.