Стоит конструкция — большой экран, состоящий из четырех прямоугольников; внутри — ячейки-павильоны, в которых, собственно, развивается действие. Сцена в доме Бальзаминовых — открывается правый нижний прямоугольник, сцена у Белотеловой — закрывается правый нижний, открывается левый верхний, сцена у Раисы и Анфисы — левый нижний, финал идет в правом верхнем. Такая небольшая часть панельного дома, в окна которого удается заглянуть.
Параллельно спектаклю идет профессиональная съемка, транслирующаяся на закрытые прямоугольники. Получается такой симбиоз театра и кино. Решение вывести действие на экран обусловлено не столько необходимостью дать крупный план, сколько самой концепцией спектакля. Это такая ирония над российской попкультурой и над всеми Бальзаминовыми в ней. Спектакль предназначен для камерной сцены — это принципиально. Зрители должны смотреть спектакль Бычкова, будто в кинотеатре, на большом экране. Так мелкие радости и невзгоды Миши Бальзаминова становятся еще мельче — при близком рассмотрении они не просто малы, они никчемны.
Бычков переносит героев пьесы Островского в современную Россию, вернее — в популярные у домохозяек сериалы на «Домашнем». Все строится на мелких отсылках к советскому кино, к семидесятым с их «Иронией судьбы» и к современным «Сватам». В общем, пейзаж постсоветской России (которая не желает забывать свой советский период) в глубокой провинции, где могут спокойно сосуществовать настенный ковер, холодильник «МИР», модные в девяностых фотообои (весьма жуткий тренд) и айфон с кальянами.
Удивительно, как современно звучит текст Островского в стенах хрущевки. Хотя пьесу современной не назовешь, ей больше подходит прилагательное «вневременная» — уже сто шестьдесят лет добрая половина России состоит из этих Бальзаминовых. У Бычкова, как и у Островского, Бальзаминов охотится на богатых невест в попытке разбогатеть. Мишу играет Михаил Гостев — и играет чудесно. Он на все реагирует, как ребенок: если ему грустно — нижняя губа непроизвольно трясется, предвосхищая плачь, если весело — демонстрирует зубы и поднимает руки вверх, в любых других случаях он протяжно ноет, нелепо приседая от возмущения. Миша — мечтатель. Вернее, фантазер. И хотя он постоянно сталкивается с реальностью, в упор ее не замечает. Его мать, Павла Петровна (Татьяна Чернявская), очень приятная и глупая женщина. Обвязав поясницу шалью, она медленно шаркает ногами, что-нибудь ворча себе под нос. На все смотрит чистыми, голубыми, ничего не понимающими глазами и слепо верит каждому слову. На фоне саркастичной и грубоватой Матрены (Наталья Шевченко) мать Бальзаминова смотрится какой-то плюшевой, родной. Анфиса (Анастасия Новикова) и Раиса (Людмила Гуськова) — точно сбежавшие из Болливуда, в восточных платьях с открытыми животами, вальяжно курят кальян и ждут, когда же их украдут.
Белотелова (Мария Малишевская) большую часть действия находится в горизонтальном положении — наслаждаясь массажем и собственным богатством. Она настолько ленива, что даже на реплики партнеров отвечает с едва заметным опозданием, постоянно повторяя «я добрая», округляя и без того большие глаза. Акулина Гавриловна (Тамара Цыганова) — это собирательный образ всех настырных провинциалок. Она точно заправляет всем этим цирком, манипулирует глупыми умами, кокетливо улыбаясь и поправляя свой оранжевый жакет. Цыганова существует в режиме «слишком», словно снимается в эпизоде «6 кадров».
Попытка Миши разбогатеть кончается успехом — в спальне Белотеловой. Ей грезится счастливое замужество, ему — богатство. Засыпая, он произносит пословицы (которые неслучайно являются заглавиями других пьес Островского), путаясь, меняя окончания. «Не все коту похмелье», «Свои люди — не порок», «На всякого мудреца да вдруг алтын»… Он так завораживающе глуп, так при этом честен, так наивен… Ему можно простить все что угодно — на детей не обижаются. И пришедшее к нему долгожданное счастье кажется таким закономерным — будто мальчик Миша два часа на коленях просил леденец, и ему его таки дали.
Спектакль — утопия. Глупый Бальзаминов, по сути, вознаграждается за свою недалекость и детскую мечтательность. Бычков дает надежду всем Бальзаминовым страны — продолжайте ничего не делать и мечтать, все будет! А ничего не поделаешь — дуракам везет.