GROMYKOTHEATRE
23 июня 2015
текст Н. Мазур
Кажется, совсем недавно ганноверские зрители заполняли зал Театра в Листе, чтобы увидеть спектакли Международного театрального фестиваля “MOST”, — и вот уже позади эти весенние вечера с их аплодисментами, слезами и смехом. Вступило в свои права лето, и далеко за горизонтом, за листопадом осени и недолгим снегом ганноверской зимы, радениями Толстовского общества и Theater in der List проступают контуры будущего “MOSTа”.
Тем временем другой город, знаменитый своими мостами, далекий и прекрасный, провел замечательный театральный фестиваль, название которого перекликается с нашим, ганноверским. Ибо что такое «Радуга», как не небесный мост?
Итак, белые ночи, Санкт-Петербург, Международный фестиваль «Радуга». Театры из разных стран: Япония, Франция, Польша, Латвия, Финляндия, Литва, Китай… Обо всех участниках насыщенной программы не расскажешь, приходится выбирать. Например, взять третью часть увиденного. И тут обнаруживается, что из шести выбранных спектаклей пять оказались российскими, а шестой — сербский — плотно примыкает к русской театральной школе. Почему так случилось? Наверное, потому, что в захлестнувшей сцену волне тотального переосмысления эти спектакли оказались островками, где сначала пытаются осмыслить, а уж потом переосмыслить.
Челябинский молодежный театр (режиссер Вячеслав Харюшин) впервые в России поставил пьесу французского драматурга Матея Вишнека «Чеховъ la machine». Замысел автора столь же дерзок, сколь и всеобъемлющ: «столкнуть» Чехова с его персонажами. Умирающий писатель совершает виртуальное путешествие в мир своей фантазии, населенный героями его произведений. Персонажи аппелируют к своему создателю, ищут у него поддержки и понимания, порой полемизируют с ним. И сам Чехов ищет и находит у своих противоречивых созданий нечто важное, облегчающее переход в мир иной.
Сложнейший роман Федора Достоевского «Братья Карамазовы» вряд ли возможно воплотить на сцене во всей его красоте и силе. Перед сербским режиссером Владимиром Лазичем (Театр «Славия», Белград) стояла вполне экзистенциальная задача выбора. И он выбрал одну линию — любви. Любви неразделенной, отвергнутой, превратившейся в адское пламя, сжигающее всех и вся… Превратившейся в зло… И мы с болью наблюдаем, как «цветы зла» распускаются в душах всех братьев, их отца, Грушеньки и Катерины, — все погибнут, никому не спастись.
Тильзит-театр в городе Советске обратился к творчеству Федерико Гарсиа Лорки. Его пьеса «Дом Бернарды Альбы» пережила множество сценических интерпретаций, — вплоть до смены пола персонажей. И не удивительно,— ведь пьеса трактует, в том числе, и проблемы пола. Судите сами: в доме вдовы Бернарды Альбы живут затворницами пятеро взрослых дочерей ( не говоря уж об их бабушке, двух служанках и самой Бернарде),— моральные устои непоколебимы, честь семьи превыше всего. Женщины без мужчин, душная атмосфера подавленных желаний, чреватая взрывом…. И взрыв происходит. Гибнет самая юная, самая отчаянная из сестер, и ее самоубийственный протест будет покрыт лаком лицемерия: «Младшая из сестер Альба умерла невинной». Важно не страшное предпоследнее слово этой сентенции, а последнее. Грех смыт кровью, правила соблюдены… Режиссер Евгений Марчелли не был бы собой, если бы не внес в мрачную атмосферу пьесы ноту сегодняшней насмешливой отстраненности, любования женской красотой и карнавальной иронии.
Шестидесятые годы прошлого века… Поколение особое, вызывающее зависть и восхищение… Что общего у них, героев своего времени, с людьми сегодняшними? Куда ушли, в каких мирах рассеялись, во что превратились их энергия, их уверенность, их отвага? Этим вопросом задался Новосибирский театр «Старый дом» и режиссер Семен Александровский. Он поставил пьесу современного российского драматурга Вячеслава Дурненкова «Элементарные частицы», где речь идет об истории новосибирского Академгородка и связанных с нею мифах. Сам драматург говорит: «Академгородок — не просто точка на карте. Это место силы. Место, где сталкивались встречные потоки, возникали турбулентность, хаос, синергия; где была воплощена в жизнь советская утопия о городе науки, городе будущего, главной магистралью в котором стала научная мысль…»
В таежных дебрях, под потоками воды, заливающей все и вся, как всепроникающая ложь, в бесконечных разговорах молодых героев ощутимо рождается стойкость, живет вера, не угасает надежда, струится к нам через годы энергия любви…
В далеком 1976 году Саша Соколов написал роман «Школа для дураков» о спецшколе для детей с отклонениями, и через эту тему — о проблемах всего общества.
И сегодня режиссер Максим Соколов поставил в Пермском ТЮЗе свою сценическую версию этого романа. Еще одна попытка вглядеться в недавнее прошлое, чтобы лучше понять настоящее… Смешные и грустные персонажи населяют сцену. «Нормальные» несчастливы, не в ладах с самими собой; «ненормальные», называющие себя дураками, порой оказываются умными сердцем, но счастье недостижимо и для них. Главный герой, мальчик с раздвоением личности, должен научиться скрывать свое «второе я», чтобы не разочаровывать родных и хоть как-то вписаться в окружащий мир. Ему это плохо удается в настоящем, и вряд ли удастся в будущем…
Создатель фестиваля, Санкт-Петербургский ТЮЗ имени А.Брянцева показал постановку культового режиссера Адольфа Шапиро по культовой же повести Рэя Брэдбери «Вино из одуванчиков». В спектакле создано некое ностальгическое пространство, напоминающее фильмы Феллини,— особый мир, дымчатая область воспоминаний мальчика, юноши, взрослого человека… Мир, где жизнь и смерть, обретения и утраты переплетены так, что не развяжешь этот узорчатый пояс… И не поймаешь мгновение, подобное радужным мыльным пузырям, сыплющимся сверху,— вот они уже превратились в снег, потом в сугробы памяти, из которых торжествующе возникают бессмертные чудаки, создающие «машину счастья», или «одуванчиковое вино», или еще что-нибудь столь же эфемерное и прекрасное…
Как, например, мосты между людьми и мирами — земные и небесные…