«Мещане»
ТЮЗ им. А.А. Брянцева
Режиссер — Елизавета Бондарь
Фестиваль «Радуга» завершился 9 декабря спектаклем «Мещане» М. Горького в постановке Елизаветы Бондарь. Эта вторая работа молодого автора на сцене ТЮЗа – первым опытом стали прошлогодние «Близкие друзья», номинированные на «Золотой софит» и премию «Прорыв». После обращения к повести современного писателя Евгения Водолазкина, Бондарь решила прикоснуться к известной всем со школьной скамьи драме Горького, поместив классический текст начала 20 века на подмостки сегодняшних реалий.
Режиссер намеренно отказывается от мягких удобных кресел зрительного зала, установив новые посадочные места совсем рядом со сценической площадкой. Таким образом, пространство искусственно приобретает вид камерного, и это не может не повлиять на действие спектакля. Благодаря наклону планшета актеры становятся видимыми со всех точек сцены, а зрители возвышаются над ними, подобно детям, рассматривающим с близкого расстояния большую модель кукольного дома без стен, где вместо симпатичных пластмассовых человечков, обитают странные, грустные призраки.
Мертвые герои горьковской драмы существуют в современных серых интерьерах, обставленных типовой икеевской мебелью из светлого дерева. При виде такой обстановки неслучайно приходит на ум любимая многими компьютерная игра The Sims, которая была разработана геймдизайнерами в жанре «симулятор жизни». Вся семья Бессеменовых долгие годы существует в подобной ситуации симулирования. Неодушевленный мир предметов поглощает, кажущихся живыми, обитателей дома. Возможно, что таким образом режиссер интерпретирует одну из фраз Петра Бессеменова о допотопных вещах, которые «как бы вырастают, становятся еще крупнее и тяжелее…и, вытесняя воздух, мешают дышать». Старомодные костюмы и прически, грим в стиле Тима Бертона, контрастируют с современным интерьером кухни, гостиной, нескольких спален и санузла.
Неестественные, зомбические движения актеров только подчеркивают контраст между героями и пространством, в котором они существуют. Их лица выбелены, у кого-то сильнее, у кого-то меньше, в зависимости от отношения к жизни и приспособленности к ней. Более оптимистичные персонажи, за исключением Поли (Анастасия Казакова), почти не имеют грима. У младших Бессеменовых – Татьяны (Алиса Золоткова) и Петра (Максим Подзин), «испорченных» высшим образованием, лица напоминают застывшие маски: черные губы искажаются в гримасе, а глаза кажутся неподвижными. Так что слова певчего Тетерева (Иван Стюков) о том, что он не считает Петра «предметом одушевленным», в спектакле оправданы не только иронией. Худое лицо Тетерева кажется белее всех. Этот карикатурный образ особенно выделяется среди персонажей. Герой Стюкова во время очередного изречения не смотрит на собеседника и словно говорит «в сторону», себе под нос. Он напоминает присутствующим, что все персонажи горьковской пьесы давно мертвы и скоро должны отправиться восвояси: Татьяну с Петром, стоящих на пороге жизни, он назовет «полумёртвыми», и, стуча по чайнику ложкой, будет настаивать на том, что «вызванивает отходную человеку, безвременно угасшему».
Мещанство в лице Бессеменовых и рабочий класс, который символизируют такие герои как машинист Нил (Кузьма Стомаченко), пышущий здоровьем и силой, и его возлюбленная – ткачиха Поля, с широкой улыбкой наливающая невидимую воду из эклектичного чайника, независимо от степени загримированности, должны уйти, чтобы уступить место новому поколению. Но ушедшие все еще способны изредка вставать из гробов и бродить среди икеевских декораций, рассыпая повсюду песок и дыша сыростью прошлого.
Режиссер Елизавета Бондарь, изначально следовавшая за текстом Горького, несколько раз делает отступление от мещанской драмы к нашей современной реальности. История Бессеменовых прерывается появлением охранника (Никита Остриков), который делает обход магазина «ИКЕЯ». Он заходит в каждую комнату, ложится на кровати, в которых не так давно, сложив руки на груди крест-накрест, спали члены семьи Бессеменовых, достает тетради с описанием действующих лиц. Текст воспроизводится в аудиозаписи. Сначала звучит исповедь современных родителей: матери, которая переживает за незамужнюю дочь и непутевого сына, отца, отстаивающего свои устаревшие преставления. Потом слышатся голоса сегодняшних детей: сын – молодой человек, которого исключили из вуза за участие в митинге, дочь – молодая женщина, безнадежно и не взаимно влюбленная, страдает анорексией и депрессией. Эти небольшие островки вторгающейся реальности намекают зрителям, что сегодня, как и в начале 20 века, люди также несчастны. И даже купив в магазине новую мебель, они не смогут ничего изменить.
Анна ТЮТИНА, студентка театроведческого факультета РГИСИ