Текст: Наталья Шаинян
В Петербурге завершился XXII Международный фестиваль «Радуга» — в этом году он прошел традиционно в мае, когда город кипит сиренью, каналы слепят солнечной рябью, а светлые ночи прохладны. Единственное, что указывало на сложности пандемийного времени, — скромная зарубежная программа: моноспектакль из Греции «Грехи моей матери», литовский «Человек из Подольска» и условно зарубежная «Электра» из Сухумского Русского театра драмы. Зато открыл фестиваль Эмир Кустурица концертом со своим «The no smoking orchestra», зарядив драйвом на всю неделю.
!["Железнова Васса Мать", Свердловский академический театр драмы. Фото: Вадим Балакин/ Свердловский академический театр драмы](https://cdnimg.rg.ru/img/content/210/77/21/1_t_100x67.jpg)
!["Железнова Васса Мать", Свердловский академический театр драмы. Фото: Вадим Балакин/ Свердловский академический театр драмы](https://cdnimg.rg.ru/img/content/210/77/21/1_d_850.jpg)
«Железнова Васса Мать», Свердловский академический театр драмы. Фото: Вадим Балакин/ Свердловский академический театр драмы
Если искать некий метасюжет о нынешнем времени из названий в афише фестиваля, то это, пожалуй, «человек в чрезвычайных обстоятельствах» — будь то катастрофа, столкновение с системой, преступление — свое или чужое, на материале классики или новой драмы.
«Чернобыльская молитва» Дмитрия Егорова в Никитинском театре Воронежа — документальные истории выживших при атомном крушении, собранные Светланой Алексиевич; «Немой официант» Юрия Муравицкого в театре «Человек» — о людях, запертых в коробку собственных соглашений с необъяснимой и неведомой системой, которая их и убьет; вильнюсский «Человек из Подольска» Оскараса Коршуноваса выявляет вненациональный характер истории никчемного неудачника, из которого «делает человека» доблестная полиция. В пермской «Антигоне» харизматичный лидер Креонт обещает гражданам стабильность в обмен на покорность, но в основании будущего процветания необходимы чьи-нибудь трупы — оперу Ольги Шайдуллиной поставил Роман Феодори. «Покаяние» Айдара Заббарова в Буинском театре — притча о негодяе сталинского времени, чьи преступления легли проклятьем на его потомков: спектакль о необходимости личной ответственности за содеянное.
О нескольких спектаклях хочется сказать особо — привезенных из Москвы, Екатеринбурга, Барнаула и Новосибирска.
У «Старухи» из Студии театрального искусства три автора — Даниил Хармс, с его рассказами и стихами, Сергей Женовач, сочинивший и поставивший инсценировку по ним, и Александр Боровский, одевший спектакль в подвижные ширмы из оконных рам. Протагониста-поэта играют восемь одинаково одетых актеров, и встречаются им фантомы или люди: дамочка, также в восьмикратном актерском отражении, друг или беспокойная покойница, ловко кувыркающаяся из окон. Чужая смерть вторгается в жизнь, становится навязчивым кошмаром, делает невозможной ни работу, ни любовь, ни дружбу.
«Считалка» Жени Беркович создана независимым объединением «Дочери Сосо» — спектакль о двух девочках-подростках во время войны. Внимание сосредоточено на полудетских отношениях со своим телом, с близкими, друг с другом. И то, что эти важные события имеют фоном обстрелы, похоронки и голод, отсутствие настоящих взрослых, кроме карикатурных или больных старух — обнаруживает противоестественность войны, противоположность ее человеку по любую сторону фронта. Актрисы Елена Махова и Наталья Горбас — в самом контрасте их типов, рисунков роли и характеров персонажей заключен и комический, и нежный поэтический эффект.
«Лёха» — спектакль Ирины Астафьевой в Алтайском театре драмы в жанре «sound-drama». Пьеса Юлии Поспеловой — по сути, поэма, здесь Екатерина Порсева поет текст под музыку собственного сочинения, а молодые актеры на помосте, уставленном раритетами советского быта, пластически иллюстрируют историю любви двух стариков — поначалу милая до приторности, эта картинка к финалу ободрана и уничтожена: выросшая дочь, которую отец в детстве не защитил от побоев матери, разрушает его счастье и доводит до самоубийства.
Театр активно осмысляет проблему насилия — как оно, содеянное или перенесенное, меняет человека, взрывает его психику и жизнь. Встреча с насилием — это сюжет и двух ярких спектаклей по классике: пьесе Горького и роману Достоевского.
Уланбек Баялиев поставил в Свердловской драме «Железнова Васса мать». Васса Ирины Ермоловой — высокая, сухая, с белой головой и глубоким голосом — мать, которая судит своих детей, как ветхозаветный бог. Она черной огромной птицей мечется по сцене, вступая в схватку с каждым, кто кажется врагом, спасая от разорения гнездо. Васса внеморальна — молитвы не мешают ей бестрепетно приговаривать тех, кто мешает ее неистовому наживанию добра. Не корысть, а дети, их будущее благо — вот одушевляющая ее цель. Ради будущего можно уничтожить настоящее. Горе в одном — наследнички никуда не годятся, сыновья и деверь мечтают вытянуть из дела свои куски и бежать из-под ее власти. Особенно бьет током линия отношений матери с сыном Павлом (Игорь Кожевин) — уродец, затравленный и злой, как Петрушка, которого он носит в кармане. Спектакль отчетливо феминистский — параду мужских ничтожеств противопоставлен женский триумвират; в итоге смертей и изгнаний мужей, сыновей, любовников три женские фигуры — матриарх и прильнувшие у ней дочь и невестка сомнамбулически застывают в мечте об иной жизни, о саде, детях и внуках.
![](https://cdnimg.rg.ru/pril/article/210/77/21/Vassa-3.jpg)
Фото: Предоставлено Свердловским академическим театром драмы
«Идиот» Андрея Прикотенко собрал уже немало призов. Перенесенное в наши дни действие рисует отлаженное существование общества сильных — в черном глянцевом пространстве, в дорогих костюмах и ощущении всевластия. Это общество сотрясают своим появлением неистовая Настасья Филипповна и тихий князь Мышкин — красавица-содержанка и душевно-больной репатриант, при встрече узнающие друг друга по внутренней изуродованности, неизлечимой травме перенесенного в детстве насилия. Спектакль вызывающих, хлестких приемов транслирует в зал не только боль, но и идею бесконечного расширения насилия, если у насильника нет внутренних или внешних ограничителей. Добро, милосердие, любовь в этом мире уничтожены так же, как убита Настасья, сошел с ума Мышкин, покончил с собой Ипполит, стал убийцей белокурый мальчишка Рогожин, избита отцом и лишена счастья Аглая, как растерзан и поруган снятый с креста Христос на картине Гольбейна. И кажется, что мир лежит во зле навеки, потому что до воскресения Его еще три бесконечных дня.