Деловая Трибуна, 3 июня 2018
Рецензия Любови Лебединой на спектакль Псковского академического театра драмы имени А.С. Пушкина «Каштанка»
Во время международного фестиваля «Радуга» в Санкт-Петербурге состоялся режиссерский дебют известной актрисы Юлии Пересильд, сочинившей свою версию известной всем истории, произошедшей с Каштанкой в рассказе Антона Павловича Чехова, а точнее девушкой, которая могла стать цирковой актрисой, но предпочла вернуться в компанию дворовых музыкантов.
Юлия Пересильд превратила «Каштанку» в бедную девицу.
В этом сюжете Пересильд увидела судьбу многих провинциальных актрис, мечтающих обрести постоянную театральную семью с богатым продюсером и верными товарищами, только знай – репетируй, не жалея себя, добивайся результатов и сытная жизнь тебе обеспечена. Поэтому и предложила необычную идею постановки Псковскому академическому театру драмы имени Александра Пушкина, адресованную не столько детям, сколько молодежи, предпочитающей свободу в рок-музыке.
Каштанка в образе уличной девчонки по имени Тетка в исполнении Анны Шуваевой, благодаря счастливому случаю, — встрече с дрессировщиком Жоржем,(его изображает с барственными замашками Андрей Ярославлев), после бесприютного существования попадает в рай. Здесь тепло, светло, можно есть до отвала, а три «квартиранта» – исполнители циркового шоу: вальяжный Кот Дениса Золотарева, хвастливая «примадонна» Хавронья Натальи Петровой и лапчатый, умный Гусь Максима Плеханова поначалу презрительно относятся к незваной гостье, ревностно оберегая свое реноме, но потом успокаиваются, убеждаясь, что на первые роли она не претендует. В общем, здесь происходит тоже, что в любой труппе, неважно столичной или провинциальной, поскольку все артисты «одним миром мазаны». И вот это однообразное поведение «служителей Мельпомены» в повторяющемся суетном существовании, воплощенном сценографом Александром Стройло в образе огромного деревянного колеса, предназначенного для трюков «домашнего зверья», вдруг натыкается на неожиданную преграду – смерть Ивана Ивановича – гуся, случайно попавшего под копыто коня.
И опять, во второй раз его Величество Случай кардинально меняет будущее Тетки. Впервые осознавая, что такое смерть, являющаяся, как правило, ночью с особым запахом, Тетка подсознательно ощущает, занимая место погибшего товарища на арене, что теперь всегда будет поступать так, как ей диктуют обстоятельства, а блеск софитов и бурные овации зрителей, это дополнительная «плата» за «террариум единомышленников». Вот почему, когда девушка слышит из зала: знакомые голоса уличных музыкантов «Каштанка», то, не задумываясь, срывается и бежит, бежит вместо с ними в свободное от условностей будущее.
Не могу сказать, что все на «Ура» приняли этот спектакль. Многих не устраивало слишком вольное обращение с произведением Чехова, другие увидели в спектакле ненужное количество модных приколов, не желая понимать, что Пересильд сочиняла свой спектакль по мотивам детского рассказа, в котором увидела судьбу таланта, который может развиваться и существовать только при наличии внутренней свободы и осознанного выбора.
Известная пьеса Тома Стоппарда «Розенкранц и Гильденстерн мертвы» в свое время взбудоражила умы многих постановщиков. В ней как бы рассказывается шекспировская история «Гамлета», но главным героем является не принц датский, стоящий перед дилеммой убивать или не убивать главного виновника гибели отца Клавдия, а его друзья по университету Розенкранц и Гильденстерн, которых вызвал преступивший черту дозволенного король, чтобы они следили за подозрительным племянником, притворяющимся сумасшедшим.
В спектакле Олега Рыбкина, поставленного на сцене Красноярского драматического театра имени Александра Пушкина и показанного на фестивале, изначально все предельно ясно. Два товарища, прельстившись большими гонорарами за шпионаж, заранее обречены, поскольку расчетливый король в гриме Мефистофеля и королева Гертруда, доставшаяся ему от убитого брата, составили свой план устранения Гамлета и в этом должны им помочь наивные заговорщики, которые тоже должны быть уничтожены.
Идет жестокая игра на высшем уровне, где все роли заранее расписаны по сценарию властных структур и тут не может быть речи о гуманизме. Это классика убийства с кровью, сексом и риторикой. Появляющийся на сцене оркестр бродячих музыкантов, ничто иное, как похоронный оркестр, которому ничего не стоит разыграть историю Гонзаго с отравлением короля и изменой королевы, представленной режиссером в виде сексапильной маленькой «собачонки» в красных перчатках, услаждающей низменные запросы громилы– короля. На сцене, кроме Гильденстерна и Розенкранца нет живых персонажей, их окружают только маски, даже принц, одержимый благородной местью, не вызывает никаких симпатий. Он тоже из разряда высокопоставленных убийц, на его белой рубашке и бритой голове потоки красной крови, а в авоське череп Йорика, как напоминание о скоротечной жизни, о которой не стоит жалеть, поскольку жизнь маленького человека ничего не стоит. Как, впрочем, и память о нем или тех же однокурсников Гамлета, обалдевших от роскошного приема, горячих ванн и государственной тайны, доверенной им с последующим уничтожением свидетелей.
В этом открытом игровом театре прослеживаются эксклюзивные мотивы фильмов Феллини, определенного рода клиповый видеоряд и художественные перформансы, вставленные режиссером для эффектного зрелища, где бандитские песни Сукачева вперемежку с французским шансонье задают современный темпо — ритм спектакля.
В условном королевстве мифической страны, покрытом полиэтиленом, (сценография Олега Рыбкина), внешне все шито-крыто. Офелии, чтобы она не проболталась, вводят наркотик в вену, и ей становится весело, как всем остальным, поскольку праздник жизни должен продолжаться, несмотря на бесконечные похороны идеалов и совести.
Спектакль Олега Рыбкина был более, чем тепло встречен фестивальной публикой, потому что в нем зрители увидели то, что их волнует и не дает мириться с гламурным пиаром, усыпляющем критическое сознание.