Души героев мертвы и изрядно пропахли гнильцой. С одной стороны, это финал человечества (в трактовке Эренбурга умирают все герои), с другой — его начало, архаичный мир с коллективным-бессознательным, с отсутствием морали, ограниченный плоским животным чувством. Жизнь на уровне рефлексов, наощупь.
Читать далее
Для режиссера в приоритете — живая реакция (как актеров, так и зрителей), поэтому внутри самого спектакля много свободы, импровизированных сцен, иммерсивности.
Читать далее
Спектакль не пытается переложить Достоевского на сегодняшнюю реальность. Рэп нужен не как самоцель, но как энергетический всплеск, после которого можно будет на контрасте, без всякой тревоги и с мрачной иронией заявить: «я раб, я червь, но я не Бог».
Читать далее
Один из старейших форумов Санкт-Петербурга сопроводил живые показы онлайн-дублями
Читать далее
репортаж телеканала "Санкт-Петербург"
Читать далее
Комнатку несчастливцев относит порывами – все дальше и дальше в вечность, пока обитатели дома изо дня в день по новой играют в лото, по новой чувствуют любовь и нелюбовь, с новой силой проигрывая один и тот же спектакль.
Читать далее
Как будто бы механизм вдруг сломался. Всё остановилось. Как воспоминание — стёрлось. Исчезло.
Читать далее
Финал выбивается из общего ряда сцен, закадровый голос озвучивает последние реплики четвёртого действия, и уже ждёшь напева «Белого сада», но...
Читать далее
Мир раскололся, треснул, распался и в целое никогда не соберется. И выглядит теперь как причудливое, эклектичное, дисгармоничное действо. Шутка вечная – вечно смешная и вечно страшная.
Читать далее
Расплывчатость приемов постановки буквально теряется в тумане. Все становится неясным, обманчивым и только сюрреалистичность рыбьего дождя яркой вспышкой обозначает ужас и абсурд происходящего.
Читать далее